.   Все от древа — вот религия мысли нашего народа, но празднество этой каны и было и будет понятно весьма немногим. Исследователи древнерусской письменности и строительного орнамента забыли главным образом то, что народ наш живет больше устами, чем рукою и глазом, устами он сопровождает почти весь фигуральный мир в его явлениях, и если берется выражать себя через средства, то образ этого средства всегда конкретен. То, что музыка и эпос родились у нас вместе через знак древа, — заставляет нас думать об этом не как о случайном факте мифического утверждения, а как о строгом вымеренном представлении наших далеких предков.

Свидетельство этому наш не поясненный и не разгаданный никем бытовой орнамент.
Все наши коньки на крышах, петухи на ставнях, голуби на князьке крыльца, цветы на постельном и тельном белье вместе с полотенцами носят не простой характер узорочья, это великая значная эпопея исходу мира и назначению человека. Конь как в греческой, египетской, римской, так и в русской мифологии есть знак устремления, но только один русский мужик догадался посадить его к себе на крышу, уподобляя свою хату под ним колеснице. Ни Запад и ни Восток, взятый вместе с Египтом, выдумать этого не могли, хоть бы тысячу раз повторили себя своей культурой обратно. Это чистая черта скифии с мистерией вечного кочевья. «Я еду к тебе, в твои лона и пастбища», — говорит наш мужик, запрокидывая голову конька в небо. Такое отношение к вечности как к родительскому очагу проглядывает и в символе нашего петуха на ставнях. Известно, что петух встает вместе с солнцем, он вечный вестник его восхода, и крестьянин не напрасно посадил его на ставню, здесь скрыт глубокий смысл его отношения и восприятия солнца. Он говорит всем проходящим мимо избы его через этот символ, что «здесь живет человек, исполняющий долг жизни по солнцу. Как солнце рано встает и лучами-щупальцами влагает в поры земли тепло, так и я, пахарь, встаю вместе с ним опускать в эти отепленные поры зерна труда моего. В этом благословение моей жизни, от этих зерен сыт я и этот на ставне петух, который стоит стражем у окна моего и каждое утро, плеском крыл и пением встречая выкатившееся из-за горы лицо солнца, будит своего хозяина». Голубь на князьке крыльца есть знак осенения кротостью. Это слово пахаря входящему. «Кротость веет над домом моим, кто б ты ни был, войди, я рад тебе». Вырезав этого голубя над крыльцом, пахарь значением его предупредил и сердце входящего. Изображается голубь с распростертыми крыльями. Размахивая крыльями, он как бы хочет влететь в душу того, кто опустил свою стопу на ступень храма-избы, совершающего литургию миру и человеку, и как бы хочет сказать: «Преисполнясь мною, ты постигнешь тайну дома сего», — и действительно, только преисполнясь, можно постичь мудрость этих избяных заповедей, скрытых в искусах орнамента. Если б хоть кто-нибудь у нас понял в России это таинство, которое совершает наш бессловесный мужик, тот с глубокой болью почувствовал бы мерзкую клевету на эту мужичью правду всех наших кустарей и их приспешников. Он бы выгнал их, как торгующих из храма, как хулителей на святого духа...
Ключи  МАРИИ.
Здесь его движения через символы знаков, тех знаков, которыми он ищет своего примирения с воздухом и землею, рождают весь дальнейший порядок алфавита, который так мудро оканчивается фигурою буквы Я. Эта буква рисует человека, опустившего руки на пуп (знак самопознания), шагающим по земле, линии, идущие от средины туловища буквы, есть не что иное, как занесенная для шага правая нога и подпирающая корпус левая.
Искусство нашего времени не знает этой завязи, ибо то, что она жила в Данте, Гебеле, Шекспире и других художниках слова, для представителей его от сегодняшнего дня прошло мертвой тенью. Звериные крикуны, абсолютно безграмотная критика и третичный период идиотического состояния городской массы подменили эту завязь безмозглым лязгом железа Америки и рисовой пудрой на выпитых щеках столичных проституток. Единственным расточительным и неряшливым, но все же хранителем этой тайны была полуразбитая отхожим промыслом и заводами деревня ...

«Однажды, когда я был гостем на одном телевизионном шоу, мне задали вопрос о «положительной» стороне дислексии. Часть моего ответа заключалась в том, что я перечислил примерно дюжину имен известных дислектиков. Ведущая шоу затем прокомментировала: «Разве это не удивительно, что все эти люди смогли стать гениями несмотря на то, что у них была дислексия».
Она не поняла главного. Их гениальность состоялась не несмотря на дислексию, а благодаря дислексии!»

Не у всех дислектиков развивается один и тот же талант, но у всех у них есть общие определенные умственные способности. Вот основные свойства, характерные для всех дислектиков:

Они могут использовать способность мозга изменять и создавать восприятия (основная способность).
Они в высокой степени осознают окружающую их обстановку.
Они более любопытны, чем обычные люди.
Они мыслят, в основном, образами, а не словами.
У них высоко развита интуиция и проницательность.
Они думают и воспринимают в многомерном представлении (используя все органы чувств).
Они могут воспринимать мысль как реальность.
У них яркое воображение
Эти восемь основных способностей, если они не подавлены, не ликвидированы или не разрушены родителями или воспитательным процессом, дадут в результате две характеристики: интеллект выше среднего уровня и чрезвычайно высоко развитые творческие способности. Из них может возникнуть настоящий дар дислексии — дар мастерства.

Прежде чем дислектик сможет в полной степени осознать и оценить положительную сторону дислексии, необходимо разобраться с ее отрицательной стороной. Это не означает, что положительная сторона не всплывет на поверхность до тех пор, пока не будут решены проблемы. Дар всегда на месте, даже если он таковым не признается. Фактически, многие взрослые дислектики используют в своей жизни положительную сторону дислексии, даже не осознавая этого. Они просто думают, что у них есть склонности к чему-то, не осознавая, что их особый талант исходит из тех же умственных способностей, которые делают для них невозможным
хорошо читать,
иметь хороший почерк
или грамотно писать.

Представлять способ обучения, которым пользуются дислектики, как талант, — это правильно. На протяжении многих лет мы замечали, что люди, ощущающие симптомы дислексии, — это люди с высоким интеллектуальным развитием. С другой стороны, таланты, вызывающие восприимчивость к спутыванию информации, которую несут символы, являются ценным качеством. Например, люди, которые «видят» пространственные характеристики нашего мира, интуитивно понимают, как что работает. Они обнаруживают, что обладают врожденной способностью чинить вещи, разбираться в моторах, в электронных устройствах, в водопроводных системах, в строительном деле, искусстве и в других связанных с этим областях. Задания, которые требуют наличия способности что-либо визуализировать творческим или другим способом, часто
являются простыми для людей с такими дарованиями. Вероятнее всего именно поэтому так много изобретателей, ученых, спортсменов и творческих личностей обнаруживают, что у них тоже есть симптомы дислексии.
(Отрывок из книги Рональда Д.Дейвиса «Дар Дислексии:

Ссылка: ПРОБЛЕМА ИЛИ ДАР?

Многие дислектики находят способ, как принести подсознательный мыслительный процесс в свое сознание. Если они думают о чем-то интересном, они могут дезориентироваться в мысли и смотреть отдельные образы по мере их возникновения. Когда они это делают, это называется грезить. Родители и учителя очень критически относятся к грезам, но они не должны этого делать. Фактически, они должны поощрять их при каждой возможности. Пребывание в грезах — это процесс, связанный с гениальностью, как это было не раз доказано Эйнштейном и другими.